Обдумал я этот вопрос со всех сторон, прикинул все «за» и «против». Даже обнаружил, не без удивления, в своём словарном запасе всякие «этики», «солидарности» и прочие страшные слова. Повосхищался своей эрудированностью, ну и забил на проявление инициативы. Видом сидит — служба идёт, как и было сказано.

При этом, сказать что мы еле двигались — не скажешь. Просека хоть и заросшая, но именно всякой травянистой фауной, которая мачетам поддавалась без труда. А что пареньки трудятся — так мускулы накачают, заматереют быстрее, так что пусть напрягаются.

Сами же джунгли… да в общем-то, как и ожидалось по описаниям: влажная, жаркая звиздецома. До бани не дотягивала чуть-чуть, но влажность была выше сакраментальных ста процентов точно. Туманще, с листьев-веток-лиан капель, под лапами арукубулюса и ногами ратников — громко хлюпало. Насекомые — были, но ратники намазались какой-то остро пахнущей пряностью (хорошо, что не вонючей, да и пот неплохо маскировала), ну а я просто запустил несколько мелких духов. Можно было и огонька добавить… но и так жарко, чисто психологически дискомфортно, хотя варианты жечь насекомие так, чтобы меня не припекало, были.

Так прошло полчаса: углубились мы в джунгли основательно. Время от времени появлялись змеи, а уж вопль Роба: «Придурок! Кто так змей рубит?!! Смотри, как надо! Ещё раз такую дичь сотворишь — пойдешь впереди отряда голой жопой вперёд, хоть какой-то толк будет!» — искренне повеселило.

При этом я, естественно, не расслаблялся. И в округе, в зоне чувствительности, было немало всякой пакости, причём нави — тоже. Действительно, естественный навеценоз, так и ощущался: относительно небольшие зверьки просто и явно одержимые просто таились-наблюдали за нами относительно рядом, чего по моему практическому опыту просто не бывало: навь голодная и злобная, ей человечина в силу большей энергонасыщенности предпочтительнее, но находиться рядом с живым и не жрать… Но про это я читал, да и Потап врал, что такое положение без человека — совершенно нормально.

Ну а убедившись, что дорога относительно спокойна, продвигаемся нормально, аркубулюс в местные хляби не проваливается, только хлюпает, поманил к себе Роба.

— Да, ваше почтенство? — оперативно подскочил ветеран.

— Я за навью приглядываю, будет много или приблизится — предупрежу, — сообщил я. — Да и крупных зверей почувствую, так что не особо напрягайся по этому поводу. А напрягайся вот по какому: у меня к тебе вопросы.

— Готов отвечать, ваше почтенство!

Ну и стал я эти вопросы задавать. Для начала оказалось, что Аверчики — волчары. Ну и Авер, соответственно, волк. Какая-то степная модификация, судя по описаниям Роба. Позорность данных волчар оставалась вопросом открытым.

Далее, топать нам до их логова три дня, с двумя ночёвками и доедем к горе вечером третьего дня. Вроде как маршрут и не особо опасный, но «как повезёт», это понятно. Со стоянками Роб расписывал, что и как, но я от этого отмахнулся: стоянкой я точно буду заниматься сам, и мне спокойнее, и всем проще.

Из оружия, кстати, у ратников были только эти самые мачете, которые при нужде превращались в пики-алебарды устанавливаясь на посох-древко. Огнестрел был, но у троих самых здоровых из группы и Роба, который он мне даже показал: лютейшего калибра обрез-переломка, не слишком сильный в плане отдачи, судя по моим ощущениям от духа, но зачарованным просто каким-то запредельным количеством заклятий. Такой и меня прибить сможет…

«Когда ты гладкий и слабый — сможет» — экспертно подтвердил Потап. — «А когда мохнатый и красивый… и тощий, гы-гы-гы!»

— И пинающийся, — тонко намекнул я, на что медвежатина надулась, как Потап после праведного возмездия.

«Не сможет убить, когда ты беролак», — буркнула медвежатина. — «Но больно будет», — дополнил он.

Ну в общем, понятно, что штука жуткая. И понятно, что на особо лютых местных гадов: с не особо лютыми одарённые справятся своей магией, благо слабаков в отряде нет.

Кстати, артефакты от Квадрасека мне ощутимо помогали: я, как понятно, обернулся. А беролак жару переносит ощутимо хуже человека, ну и сносно. Влажно, пот сквозь шерсть пробивается, да и пастью время от времени дышать приходится: охлаждает, как ни забавно. Но в целом — сносно, я опасался, будет гораздо хуже.

Так и двигались, под рассказы Роба, прерываемые время от времени воплями: «НЕДОУМОК!» Ну и педагогическими воздействиями лёгкой и средней тяжести на косячника.

Пару раз нарвались на особо злобных навей: простые звери ощущались, следили, но не нападали. Причём Роб даже удивлялся, в положительном смысле, что «хорошо идём». И причина очевидна — моё почтенство. Здоровый, злобный и злостный зверюга, которого они, естественно, опасались. Но один раз на нас вынесло одержимого кабана-бородавочника, а один раз — одержимого же питона-удава, ну или ещё какого-то змеюка. Точнее, кабана-то вынесло, Роб пальнул из своего карамультука с бедра (и не улетел нахрен, что мои мысли об отдаче подтвердило), и на землю осыпались кости и пепел. Ну а дух, завывая, вывалился в навь. Его там, отожравшегося, точно сожрут. А вот с удавом получилось веселее: я как раз пытал Роба на информацию, и вот: паренёк гвоздит по какой-то фигулине мачетой, а фигулина не рубится.

— Не рубится, десятник Роб! — почти плачуще выдал паренёк.

А мы любовались башкой «фигулины», офигело наблюдающей с трёхметровой высоты, как его пытаются поделить. Выражение морды удава-нави было редкостно смешным, нужно отметить. Но понятно, что долго наблюдать он не стал, рванулся всем телом… И я опробовал револьвер в бою. Во всех смыслах: и в смысле убойности, и в смысле точности стрельбы из кобуры, и, что немаловажно, в скорости ныканья своей вундервафли в кобуру. Всё-таки распространения барабанного магострела я не слишком хотел в ближайшей перспективе.

И вышло удачно, во всех смыслах.

«Потому что ты мохнатый и красивый!» — наставительно отметил Потап.

С чем я не стал спорить: та же скорость выхватывания и прицеливания в «полуобороте», не говоря о просто человеческом теле, была бы ощутимо медленнее. А так — выхватил, спокойно и неторопливо (для себя) выцелил пасть удава, раззявленную в протестном действии, ну и скормил в эту пасть пулю. Мой дух, с присадкой огонька, навскую плоть не сжёг, но перекорёжил и зажарил, так что змеюк даже без судорог ссыпался на землю.

— Здоровый какой… никогда такого не видел, ваше почтенство, — почесал в затылке Роб. — А эк вы ловко, — покачал он головой, помолчал, набрал воздуха и стал орать на рубщика змей.

Ну а я орать, что это навь и некоторый провтык с моей стороны — не стал. Но забивать на мониторинг округи не стал.

Часов в пять остановились отдохнуть-пожрать. Я с облегчением перекинулся в человека: почти четыре часа в беролачьем облике было довольно тяжело, прям усталость ощущалась. И, перекусывая довольно вкусным и сладким сухпаем, прикидывал, что надрываться с оборотом мне явно не стоит. Действительно тяжело, побуду-ка человеком, с минимально-изменённными частями организма. А вот с дозором…

«Духов направь, шебуршень глупый!» — озвучил то, о чём я задумался, Потап.

— И так собирался, — просветил я мохнатого.

А ещё я увидел, с чего мы не брали воду. Как оказалось, в местной влажности деревья буквально брызжут водой.

— Только не каждое дерево можно пить, почтеннейший, — просвещал меня Роб, надрубая какую-то местную деревягу и наполняя котелок реальной струйкой. — И вы, недоучки, слушайте! — рявкнул он на расслабившихся было подчинённых.

Ну и рассказал про несколько видов деревяшек, сок которых легко доступен и можно пить. Реально можно: чуть терпко, отдаёт деревом, но вполне утоляет жажду и не отрава, оценил я. Отдохнули часок и выдвинулись: несмотря на мои намеренья не торопиться, ратники торчать в джунглях почему-то не хотели и собирались топать весь световой день. С чем я с трудом, но смирился.

Ну и в человечьем обличье стало полегче, почти не потел, несмотря на то что артефакты работали в четверть силы, начали «восстанавливаться». Но духи — помогали, давая даже несколько больший «охват окружения». Да и «ощущение зверя» ворчащий Потап мне оставил, уж чёрт его знает как. В общем, топали до сумерек, когда Роб начал водить руками и раздавать указания насчёт лагеря.